Образ Пугачева в повести «Капитанская дочка»

 План

1.    История в творчестве А.С. Пушкина.

2.    Рассказчик в повести. Совпадают ли позиции автора и рас­сказчика?

3.    Портретная характеристика Пугачева.

4.    Противоречивость натуры Пугачева. Какие черты выделяет в Пугачеве автор?

5. Пугачев и народ.

6. Взгляды Пушкина на восстание.

Пугачев на страницах повести впервые появляется во второй главе в образе «вожатого», на фоне «мутного кружения метели». Образ мелькнул и скрылся, но набросан уже первый портрет и ска­зано несколько слов, отмечающих черты личности героя. Одновре­менно с первыми набросками портрета возникла и тема народных восстаний: в разговоре вожатого с хозяином постоялого двора ино­сказательно обсуждаются возможности возобновления только что усмиренного... бунта казачьего Яицкого войска.

В главе «Пугачевщина» Пугачев - беглый казак и злодей, «самозванец», по определению властей; в главе «Приступ» Пуга­чев - предводитель народного восстания. Автором отмечена его смелость: «картечь хватила в самую середину толпы. Мятежники отхлынули в обе стороны и попятились. Предводитель их остался один впереди...»

Вот Пугачев сидит в кресле на крыльце комендантского дома. Он вошел в роль государя, который волен казнить или миловать. Рассказчик не скрывает жестокости Пугачева: «Унять старую ведь­му!» Здесь же отмечается и великодушие Пугачева: он помиловал Петра Гринева, вспомнив заячий тулуп и стакан вина: «Долг пла­тежом красен».

- В каких сценах повести показано, что Пугачев обречен, и ско­рая гибель его неминуема? (Когда Гринев слышит песню, которую поют Пугачев и его сподвижники - «люди обречен­ные виселице поют о виселице»; когда Пугачев рассказывает калмыцкую сказку; когда говорит о своих людях, что они ненадежны, воры.)

До самого конца продолжается борьба двух начал в Пугачеве, который находит силы, чтобы достойно уйти из жизни, исполнить последний долг. Петра Гринева Пугачев узнал «в толпе и кивнул головою, которая через минуту, мертвая и окровавленная, показа­на была народу». Гринев испытывал боль за Пугачева, сочувствие к нему. «Емеля, Емеля! - думал он с досадой, -зачем не наткнулся ты на штык или не подвернулся под картечь...», «Мысль о нем неразлучна была во мне с мыслию о пощаде, данной мне им в одну из ужасных минут его жизни...».